Неточные совпадения
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская
долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая
в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться
жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Но что бы ни было, читатель,
Увы! любовник молодой,
Поэт, задумчивый мечтатель,
Убит приятельской рукой!
Есть место: влево от селенья,
Где
жил питомец вдохновенья,
Две сосны корнями срослись;
Под ними струйки извились
Ручья соседственной
долины.
Там пахарь любит отдыхать,
И жницы
в волны погружать
Приходят звонкие кувшины;
Там у ручья
в тени густой
Поставлен памятник простой.
Ты будешь там
жить со мной
в розовой глубокой
долине.
— А чем я вам мешаю, Петр Александрович. Посмотрите-ка, — вскричал он вдруг, шагнув за ограду скита, — посмотрите,
в какой они
долине роз
проживают!
Здесь оказались три юрты и одна фанза, называемая Сидун-гоу [Ши-дун-гоу — каменистая восточная
долина.].
В ней
жили два старика; один из них был таза, другой — китаец-соболевщик. Хозяева фанзочки оказались очень гостеприимными и всячески старались нам услужить.
Наконец узкая и скалистая часть
долины была пройдена. Горы как будто стали отходить
в стороны. Я обрадовался, полагая, что море недалеко, но Дерсу указал на какую-то птицу, которая, по его словам,
живет только
в глухих лесах, вдали от моря.
В справедливости его доводов я сейчас же убедился. Опять пошли броды, и чем дальше, тем глубже. Раза два мы разжигали костры, главным образом для того, чтобы погреться.
В нижнем течении река Иодзыхе принимает
в себя три небольших притока: справа — Сяо-Иодзыхе (малая река с омутами) длиною 16 км и слева — Дангоу (восточная
долина), с которой мы познакомились уже
в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь идти А.И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописна. Узенькая извилистая долинка обставлена по краям сравнительно высокими горами. По словам китайцев,
в вершине ее есть мощные
жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.
Тут мы нашли брошенные инородческие юрты и старые развалившиеся летники. Дерсу мне сообщил, что раньше на реке Ното
жили удэгейцы (четверо мужчин и две женщины с тремя детьми), но китайцы вытеснили их на реку Ваку.
В настоящее время по всей
долине Ното охотничают и соболюют одни манзы.
В верхней части
долины живут тазы.
С левой стороны
в Иман впадают Каулентун (10 км), Сядопоуза (15 км), Чулагоу (40 км), Тундагоу (50 км), Тазыгоу [Да-цзы-гоу —
долина, где
живут «да-цзы».] (15 км) и Хоамихеза [Хуан-ми-хэ-цзы — речка, по которой растет липкое просо.] (12 км).
В долине Дуйки Поляков нашел ножеобразный осколок обсидиана, наконечники стрел из камня, точильные камни, каменные топоры и проч.; эти находки дали ему право заключить, что
в долине Дуйки,
в отдаленные времена,
жили люди, которые не знали металлов; это были жители каменного века.
Впрочем, болотные кулики неразборчивы; они
живут во всяких болотах:
в топких, грязных, кочковатых, мокрых и сухих, даже
в открытой ковылистой степи, около какой-нибудь потной низменности или
долины, обросшей кустами, только бы не мешали им люди.
Тогда за каждым кустом, за каждым деревом как будто еще кто-то
жил, для нас таинственный и неведомый; сказочный мир сливался с действительным; и, когда, бывало,
в глубоких
долинах густел вечерний пар и седыми извилистыми космами цеплялся за кустарник, лепившийся по каменистым ребрам нашего большого оврага, мы с Наташей, на берегу, держась за руки, с боязливым любопытством заглядывали вглубь и ждали, что вот-вот выйдет кто-нибудь к нам или откликнется из тумана с овражьего дна и нянины сказки окажутся настоящей, законной правдой.
Вздохнув с улыбкою печальной,
Старик
в ответ: «Любезный сын,
Уж я забыл отчизны дальней
Угрюмый край. Природный финн,
В долинах, нам одним известных,
Гоняя стадо сел окрестных,
В беспечной юности я знал
Одни дремучие дубравы,
Ручьи, пещеры наших скал
Да дикой бедности забавы.
Но
жить в отрадной тишине
Дано не долго было мне.
— Да, друг мой. Я старше вас на три года, и мне уже поздно думать о настоящей любви, и,
в сущности, такая женщина, как Полина Николаевна, для меня находка, и, конечно, я
проживу с ней благополучно до самой старости, но, черт его знает, все чего-то жалко, все чего-то хочется, и все кажется мне, будто я лежу
в долине Дагестана и снится мне бал. Одним словом, никогда человек не бывает доволен тем, что у него есть.
Ибо он magistrate [должностное лицо (франц.)], и
в этом качестве гневаться не имеет права, а может только печально изумляться, как это люди,
живя среди прекраснейших
долин, могут погрязать
в пороках!
Такие места бывают по скатам гор и
долинам, поросшим полевыми кустарниками, иногда по крутым оврагам, покрытым мелкими древесными побегами, но не лесом: по крайней мере я не видывал, чтобы лиса пометала детей
в настоящем лесу; может быть, она знает по инстинкту, что на открытых местах безопаснее
жить ее детям, что приближение всякой опасности виднее и что они,
в случае надобности, могут ту же минуту спрятаться
в нору.
Шли мы больше горами; оно хоть труднее, да зато безопаснее: на горах-то только тайга шумит да ручьи бегут, по камню играют. Житель, гиляк,
в долинах живет, у рек да у моря, потому что питается рыбой, которая рыба
в реки ихние с моря заходит, кытá называемая. И столь этой рыбы много, так это даже удивлению подобно. Кто не видал, поверить трудно: сами мы эту рыбу руками добывали.
—
В лес по грибы сегодня ходила я, — молвила рябая Даренушка. — Всю Фатьянскую
долину вдоль и поперек исходила.
В барском дому окошки все скрыты. Должно быть, барыня еще не приезжала. И никакого знака нет, чтобы дом был
жилой.
Горные хребты, окаймляющие
долину, увенчаны причудливыми скалами, издали похожими на руины древних замков с башнями и бойницами. Местные жители называют их шаманскими камнями и говорят, что
в давние времена здесь
жили крылатые люди.